Научно-практический медицинский рецензируемый журналISSN 1727-2378 (Print)         ISSN 2713-2994 (Online)
Ru
En

Липиды крови и частота дислипидемий у больных острым и хроническим панкреатитом, раком поджелудочной железы

DOI: 10.31550/1727-2378-2020-19-7-15-20
Для цитирования: Григорьева И.Н., Ефимова О.В., Романова Т.И. Липиды крови и частота дислипидемий у больных острым и хроническим панкреатитом, раком поджелудочной железы. Доктор.Ру. 2020; 19(7): 15–20. DOI: 10.31550/1727-2378-2020-19-7-15-20

Цель исследования: определить уровни липидов сыворотки крови и частоту дислипидемий у больных острым панкреатитом (ОП), хроническим панкреатитом (ХП), раком поджелудочной железы (РПЖ) и сравнить эти показатели.

Дизайн: наблюдательное многоцентровое клиническое кросс-секционное неконтролируемое исследование по типу «серия случаев».

Материалы и методы. В исследование включены 44 больных ОП, 97 пациентов с ХП, 45 с РПЖ, группы были сравнимы по полу и возрасту. Уровни липидов сыворотки крови определяли по стандартным методикам.

Результаты. Гиперхолестеринемию чаще выявляли при ХП (58,8%), чем при ОП (40,9%, p = 0,049) или РПЖ (15,6%, p = 0,000). Частота гипертриглицеридемии не различалась. Гипоальфахолестеринемия чаще встречалась при РПЖ (80,0%), чем при ОП (45,5%, p = 0,001) или ХП (27,8%, p = 0,000). Выявлена прямая связь повышения содержания холестерина липопротеинов высокой плотности (ХС ЛПВП) на 1 ммоль/л с риском ХП (Exp (B) = 21,618; 95%-ный ДИ: 4,741–98,582, p = 0,000) и обратная — с риском РПЖ (Exp (B) = 0,015; 95%-ный ДИ: 0,002–0,092, p = 0,000). Найдена также связь уровня общего ХС (ОХС) с панкреонекрозом и «определенным» ХП: на каждый 1 ммоль/л прироста содержания ОХС риск панкреонекроза снижался на 37,7% (Exp (B) = 0,623; 95%-ный ДИ: 0,389–0,996, p = 0,048), «определенного» ХП — на 47,4% (Exp (B) = 0,526; 95%-ный ДИ: 0,305–0,908, p = 0,021).

Заключение. Гиперхолестеринемию чаще всего выявляли при ХП, гипоальфахолестеринемию — при РПЖ; частота гипертриглицеридемии при описанных заболеваниях не различалась. Найдена прямая связь уровня ХС ЛПВП с риском ХП, обратная — с риском РПЖ. Уровень ОХС был обратно ассоциирован с риском панкреонекроза и «определенного» ХП. Полученные данные обусловливают необходимость дальнейшего изучения ассоциации заболеваний поджелудочной железы с уровнями липидов крови.

Вклад авторов: Григорьева И.Н. — разработка концепции, дизайна исследования, анализ данных, утверждение рукописи для публикации; Ефимова О.В. — сбор, обработка материала, анализ данных, написание текста рукописи; Романова Т.И. — обработка материала, анализ данных.

Конфликт интересов: авторы заявляют об отсутствии возможных конфликтов интересов. 

Источник финансирования: Работа выполнена по Государственному заданию в рамках бюджетной темы № АААА-А17-117112850280-2.


Григорьева Ирина Николаевна (автор для переписки) — д. м. н., профессор, главный научный сотрудник лаборатории гастроэнтерологии НИИТПМ — филиала ФГБНУ ИЦиГ СО РАН, руководитель группы биохимических исследований в гастроэнтерологии, врач-гастроэнтеролог высшей категории. 630089, Россия, г. Новосибирск, ул. Бориса Богаткова, д. 175/1. eLIBRARY.RU SPIN: 7198-3163. https://orcid.org/0000-0003-0069-7744. E-mail: [email protected]

Ефимова Ольга Васильевна — врач-гастроэнтеролог ГБУЗ НСО ГИКБ № 1; аспирант НИИТПМ — филиала ФГБНУ ИЦиГ СО РАН. 630089, Россия, г. Новосибирск, ул. О. Жилиной, д. 90а. eLIBRARY.RU SPIN: 7447-9338. https://orcid.org/0000-0003-1874-8458. E-mail: [email protected]

Романова Татьяна Ивановна — к. м. н., старший научный сотрудник НИИТПМ — филиала ФГБНУ ИЦиГ СО РАН. 630091, Россия, г. Новосибирск, Красный пр-т, д. 52. eLIBRARY.RU SPIN: 5333-2369. https://orcid.org/0000-0001-8514-2304. E-mail: [email protected]

Доктор.ру

ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время часто изучают ассоциации между факторами риска хронических неинфекционных заболеваний и такими патологиями, как сердечно-сосудистые заболевания, АГ, желчнокаменная болезнь [1], СД 2 типа, болезни органов дыхания, хроническая болезнь почек, неалкогольная жировая болезнь печени, онкологические болезни некоторых локализаций [2]. Традиционно повышенный уровень общего холестерина (ОХС) сыворотки крови связывают с риском сердечно-сосудистых заболеваний [3], вместе с тем авторы приводят противоречивые результаты исследования связи между ОХС и риском развития острого панкреатита (ОП), хронического панкреатита (ХП), рака поджелудочной железы (РПЖ).

Гипертриглицеридемия более 10 ммоль/л занимает важное место в патогенезе ОП [4, 5], столь высокая концентрация триглицеридов в сыворотке крови встречается редко, поэтому представляют интерес исследования роли умеренной гипертриглицеридемии при ОП и ХП.

В работе S.B. Pedersen и соавт. (2016) доказано, что ОП может возникать при уровне триглицеридов 177 мг/дл [6]. Гиперлипидемия и гипертриглицеридемия являются этиологическими факторами ХП, согласно классификациям TIGAR-O (1994) и M-ANNHEIM (2007) [4], однако роль нарушений липидного обмена в развитии отдельных этиологических форм ХП (алкогольной, билиарнозависимой) остается малоизученной. Данные о влиянии дислипидемии на риск РПЖ весьма разноречивы [7].

Цель исследования: определить уровни липидов сыворотки крови и частоту дислипидемий у больных ОП, ХП, РПЖ и сравнить эти показатели. 

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

В ходе наблюдательного многоцентрового клинического кросс-секционного неконтролируемого исследования по типу «серия случаев» за период 2014–2019 гг. в ГБУЗ Новосибирской области «Городская клиническая инфекционная больница № 1» (ГБУЗ НСО ГИКБ № 1), ГБУЗ Новосибирской области «Государственная Новосибирская областная клиническая больница» (ГБУЗ НСО ГНОКБ), Научно-исследовательском институте терапии и профилактической медицины — филиале ФГБНУ «Федеральный исследовательский центр Институт цитологии и генетики Сибирского отделения Российской академии наук» (НИИТПМ — филиала ИЦиГ СО РАН) обследованы 44 больных ОП, 97 пациентов с ХП и 45 с РПЖ, группы были сравнимы по полу и возрасту.

Письменное информированное согласие на участие получено от каждого пациента. Исследование одобрено этическим комитетом НИИТПМ — филиала ИЦиГ СО РАН, ГБУЗ НСО ГИКБ № 1 и ГБУЗ НСО ГНОКБ.

Критерии включения в исследование: больные ОП, ХП или РПЖ мужского и женского пола в возрасте 25–70 лет без тяжелой сопутствующей патологии.

Для верификации диагноза использовали общеклинические, лабораторные, инструментальные и морфологические методы обследования поджелудочной железы [4]. Диагноз ХП установлен на основании комплексной оценки результатов проведенных инструментальных исследований поджелудочной железы (УЗИ, КТ или МРТ) и лабораторных тестов (определения уровней гликемии, эластазы 1 кала) с учетом критериев M-ANNHEIM.

«Определенный» ХП диагностировался при наличии одного или нескольких из следующих критериев: кальцификации поджелудочной железы, умеренных или тяжелых изменений ее протоков, выраженной постоянной экзокринной недостаточности поджелудочной железы. «Вероятный» ХП: легкие изменения протоков поджелудочной железы, псевдокиста, патологические результаты функциональных тестов (эластазы 1 кала), эндокринная недостаточность. При наличии типичной клинической картины в отсутствие критериев «вероятного» и «определенного» ХП выставлялся диагноз «пограничного» ХП [4].

У всех больных по стандартным методикам определены уровни липидов сыворотки крови: ОХС, ХС ЛПВП, триглицеридров. Концентрации ХС ЛПНП, ХС липопротеинов очень низкой плотности (ЛОНП) и ХС, не связанного с ЛПВП (ХС неЛПВП), рассчитывали по формулам.

Гиперхолестеринемией считали уровень ОХС > 5,0 и/или уровень ХС ЛПНП > 3,0 ммоль/л; гипертриглицеридемией — уровень триглицеридов натощак > 1,7 ммоль/л [3]. Коэффициент атерогенности (КА) рассчитывали по формуле: КА = (ОХС – ХС ЛПВП)/ЛПВП.

Выявленные нарушения липидного обмена были разделены по фенотипам гиперлипидемии согласно классификации ВОЗ. Для анализа полученных результатов выделили три группы: больные ОП (n = 44; 61,4% мужчин и 38,6% женщин; средний возраст — 51,1 ± 1,6 года, средний ИМТ — 24,2 ± 0,7 кг/м2), больные ХП (n = 97; 19,6% мужчин и 80,4% женщин; средний возраст — 54,5 ± 1,2 года, средний ИМТ — 26,3 ± 0,5 кг/м2), больные РПЖ (n = 45; 48,9% мужчин и 51,1% женщин, средний возраст — 58,3 ± 1,1 года, средний ИМТ — 26,2 ± 0,7 кг/м2).

В соответствии с классификацией ОП В.С. Савельева (2004), выявили 20 (45,5%) пациентов с отечным ОП и 24 (54,5%) с панкреонекрозом [4]. По классификации ХП M-ANNHEIM (Schneider A., 2007) в нашем исследовании больные ХП распределены по клиническим формам: «пограничный» ХП — 44 (45,4%), «вероятный» ХП — 41 (42,2%), «определенный» ХП — 12 (12,4%) [4]. У 41 (91,1%) больного РПЖ выявлена аденокарцинома поджелудочной железы и у 4 (8,9%) — нейроэндокринный рак. Распределение пациентов с РПЖ по стадии болезни: Т1-Т2 — 26 (57,8%), Т3 — 13 (28,9%) и Т4 — 6 (13,3%).

Статистическую обработку данных осуществляли при помощи пакета программ SPSS (13.0). Проверку нормальности распределения признака проводили с использованием критерия Колмогорова — Смирнова, сравнение частот качественных признаков — с помощью критерия χ2 и t-критерия Стьюдента, ОР с 95%-ным ДИ — по таблице сопряженности c поправкой Мантеля — Хенцеля.

При отсутствии нормального распределения исследуемых показателей вычислялись медиана (Me), 25-й и 75-й процентили (Q1 и Q3), для сравнительной оценки средних значений количественных признаков применялся метод Манна — Уитни. Для выявления и оценки силы связи между двумя рядами количественных показателей использовали коэффициент ранговой корреляции Спирмена.

Многомерный анализ связей главных признаков проводился с помощью логистического регрессионного анализа (метод Enter) и пошаговой обратной регрессией (метод Вальда). Exp (B) (экспонента В) показывает, во сколько раз изменяется риск возникновения исхода, если значение предиктора изменяется на единицу [8]. Различия считались статистически значимыми при p < 0,05. 

РЕЗУЛЬТАТЫ

Анализ распределения признака (критерий Колмогорова — Смирнова) выявил ненормальное распределение показателей липидов сыворотки крови (ОХС, триглицеридов, ХС ЛПВП, ХС ЛОНП, ХС ЛПНП, ХС неЛПВП) у больных ОП, ХП и РПЖ, поэтому сравнительный анализ проведен методом Манна — Уитни. Концентрации липидов у участников исследования представлены в таблице 1. Среди обследованных наиболее высокие уровни ОХС, ХС ЛПНП выявлены у больных ХП, наиболее низкие — у больных РПЖ. Показатели триглицеридов в группах не различались. У пациентов с РПЖ отмечены наиболее низкое содержание ХС ЛПВП и наиболее высокий КА.

Таблица 1
Средние уровни липидов сыворотки крови (ммоль/л) и коэффициент атерогенности (КА) у обследованных больных, Mе (Q1; Q3)

t2_1.jpg

У больных ОП и ХП концентрации ОХС различались в зависимости от формы болезни: у лиц с панкреонекрозом средний уровень ОХС ниже, чем при отечном ОП: 4,1 (3,2; 5,4) ммоль/л против 5,5 (3,7; 6,3) ммоль/л, p = 0,037. У больных «определенным» ХП средний уровень ОХС (4,5 (3,8; 6,0) ммоль/л) был ниже, чем при «пограничном» (6,2 (4,6; 6,7) ммоль/л, p = 0,021), при «вероятном» ХП он значимо не отличался от такового ни при «определенном», ни при «пограничном» ХП (5,5 (4,7; 6,5) ммоль/л, p > 0,05 в обоих случаях).

При разных стадиях или формах РПЖ средние уровни ОХС практически не различались, p > 0,05 во всех случаях.

По результатам логистического регрессионного анализа с зависимыми (ОП, ХП и РПЖ), независимыми переменными (возраст, ИМТ, уровни ОХС, триглицеридов, ХС ЛПВП, ХС ЛПВП) выявлена прямая связь повышения содержания ХС ЛПВП на 1 ммоль/л с риском ХП (Exp (B) = 21,618; 95%-ный ДИ: 4,741–98,582, p = 0,000) и обратная — с риском РПЖ (Exp (B) = 0,015; 95%-ный ДИ: 0,002–0,092, p = 0,000).

Частота нарушений липидного обмена (гиперхолестеринемии, гипергриглицеридемии, гиперлипидемии, гипоальфахолестеринемии, дислипидемии) у участников представлена в таблице 2. Гиперхолестеринемию чаще выявляли у больных ХП (58,8%), чем ОП (40,9%, χ2 = 3,9, p = 0,049), РПЖ (15,6%, χ2 = 23,2, p = 0,000). У пациентов с ОП частота гиперхолестеринемии не различалась при отечном ОП и панкеонекрозе, у мужчин и женщин, при билиарной и алкогольной этиологии (p > 0,05 во всех случаях).

Таблица 2
Частота дислипидемий у обследованных больных, n (%)

t2_2.jpg

У лиц с ХП частота гиперхолестеринемии не зависела от этиологии, но отмечены гендерные различия: у женщин гиперхолестеринемия имела место в 3,2 раза чаще (n = 53, 67,9%), чем у мужчин (n = 4, 21,1%), χ2 = 13,9, p = 0,000). У больных «вероятным» ХП (n = 28, 68,3%) она наблюдалась чаще, чем при «определенном» ХП (n = 4 (33,3%), χ2 = 4,7, p = 0,029).

Распространенность гиперхолестеринемии у больных ХП (58,8%) не отличалась от таковой в целом по России по данным исследования ЭССЕ-РФ (57,6%, t = 0,2, p = 0,817) [9]; у больных ОП (43,2%, t = 2,2, p = 0,025) и у больных РПЖ (15,6%, t = 5,7, p = 0,000) гиперхолестеринемия встречается реже.

Частота гипертриглицеридемии у обследованных была сопоставимой (см. табл. 2). Гиперлипидемию значительно реже выявляли у больных РПЖ (40,0%) по сравнению с больными ОП (61,4%, χ2 = 4,1, p = 0,044), ХП (73,2%, χ2 = 14,5, p = 0,000).

У пациентов с ОП не найдены значимые различия в частоте гиперлипидемии в зависимости от пола, этиологии и формы болезни.

У пациентов с ХП отмечены гендерные различия: у женщин гиперлипидемию диагностировали чаще (у 62 из 78, 79,5%), чем у мужчин (у 9 из 19, 47,4%); χ2 = 8,0, p = 0,005. При этом частота гиперлипидемии не зависела от этиологии ХП, p > 0,05. У больных «определенным» ХП (n = 6, 50%) она имела место реже, чем при «вероятном» (n = 33 (80,5%), χ2 = 4,4, p = 0,035); у больных «пограничным» ХП распространенность гиперлипидемии значительно не отличалась от таковой в других группах (n = 32 (72,7%), p > 0,05 в обоих случаях).

У лиц с РПЖ не было гендерных различий в частоте гиперлипидемии. У больных с 1–2-й стадией РПЖ гиперлипидемия встречалась чаще, чем у больных 3-й стадией: 13 из 26 (50%) против 2 из 13 (15,4%); χ2 = 4,4, p = 0,036.

У больных с гиперлипидемией распределение по фенотипам было следующим: при ОП частота IIa типа составляла 6 (22,2%), IIb типа — 12 (44,5%) и IV типа — 9 (33,3%); при ХП — 26 (36,6%), 31 (43,7%) и 14 (19,7%); при РПЖ — 2 (11,1%), 5 (27,8%) и 11 (61,1%) соответственно. У пациентов с ХП IIa фенотип обнаруживали значимо чаще, чем при РПЖ (t = 2,1, p = 0,040), при ОП распространенность IIа фенотипа не отличалась от таковой при ХП и РПЖ. Частота IIb фенотипа гиперлипидемии у больных ОП, ХП или РПЖ была сопоставимой; IV фенотип у больных РПЖ наблюдался существенно чаще, чем у пациентов с ХП (t = 3,7, p = 0,000), в отличие от случаев ОП (p = 0,073).

Гипоальфахолестеринемия значительно чаще встречалась у участников с РПЖ, чем у больных ОП и ХП (см. табл. 2). Распространенность ее при ОП и ХП не зависела от пола, этиологии, формы болезни. У больных РПЖ частота гипоальфахолестеринемии также не различалась в зависимости от пола, стадии, формы рака.

Частота дислипидемии (гипоальфахолестеринемии или гиперлипидемии) у лиц с ОП (88,6%), ХП (78,4%), РПЖ (88,9%) была сопоставимой.

У больных ОП распространенность дислипидемии не зависела от пола, этиологии, формы болезни, у больных РПЖ — от пола, стадии, формы рака.

Среди пациентов с ХП отмечены гендерные различия: дислипидемия чаще выявлена у женщин (84,6%), чем у мужчин (52,6%, χ2 = 9,2, p = 0,002). При «определенном» ХП (50,0%) она встречалась реже, чем при «вероятном» (87,8%, χ2 = 8,1, p = 0,005), при «пограничном» ХП (77,3%) — с сопоставимой частотой (p > 0,05).

При пошаговой обратной регрессии с включением в зависимые переменные панкреонекроза, «определенного» ХП или 3–4-й стадии РПЖ и в независимые — возраста, пола, уровней ОХС и триглицеридов, КА выявлена связь уровня ОХС с панкреонекрозом и «определенным» ХП: на каждый 1 ммоль/л прироста содержания ОХС риск панкреонекроза снижался на 37,7% (Exp (B) = 0,623; 95%-ный ДИ: 0,389–0,996, p = 0,048), «определенного» ХП — на 47,4% (Exp (B) = 0,526; 95%-ный ДИ: 0,305–0,908, p = 0,021). 

ОБСУЖДЕНИЕ

Нами определена относительно низкая частота гиперхолестеринемии у больных РПЖ, ОП по сравнению со средней ее распространенностью в России, у больных ХП частота гиперхолестеринемии практически не отличалась от среднероссийских показателей. По литературным данным, гипертриглицеридемия положительно связана с риском развития и худшим прогнозом ОП [10]. В нашем исследовании гипертриглицеридемия не превышала 4 ммоль/л, связь между уровнями триглицеридов и ОП, ХП или РПЖ не выявлена. Кроме того, гипертриглицеридемия обеспечивает только 29% риска ОП [11].

В клиническом исследовании определена отрицательная связь концентраций аполипопротеина А-I и ХС ЛПВП с неблагоприятными клиническими исходами ОП [12]. В экспериментальной работе отмечены более высокие уровни ОХС (1,97 ± 0,21 против 1,46 ± 0,32 ммоль/л, p < 0,01), триглицеридов (2,69 ± 0,86 против 1,35 ± 0,51 ммоль/л, p < 0,01) и более низкое содержание ХС ЛПВП (0,46 ± 0,07 против 0,68 ± 0,11 ммоль/л, p < 0,01) у мышей с индуцированным ОП и ожирением, чем в контрольной группе мышей с ОП без ожирения [13].

По данным исследования Q. Ni и соавт. (2014), уровни ОХС, триглицеридов, ХС ЛПНП не различались у больных ХП и контрольной группы (p > 0,05), в то время как уровни ХС ЛПВП в группе ХП были значимо ниже (p < 0,01) [14].

В другом исследовании при сравнении больных ХП с СД 3с типа и группы контроля с СД «непанкреатического генеза», т. е. СД 1 и 2 типа, показано снижение уровня ОХС (164 против 183 мг/дл, p = 0,0028). Авторы предположили, что концентрация ОХС у пациентов с ХП может более точно отражать экскреторную недостаточность поджелудочной железы, чем другие пищевые маркеры, такие как альбумин [15]. По нашим данным, на каждый 1 ммоль/л прироста содержания ОХС риск «определенного» ХП снижался на 47,4%.

По данным метаанализа (2015), ни в Европе, ни в Азии уровень ОХС не был ассоциирован с РПЖ, однако диетический холестерин может быть связан с повышенным риском РПЖ [16]. В корейском проспективном исследовании (n = 78 419) получены позитивные и негативные результаты ассоциации содержания ОХС и рака, в целом авторы считают, что уровень ОХС связан с риском нескольких различных видов рака, хотя эти отношения заметно различались в зависимости от локализации рака [17].

В работе G.C. Kabat и соавт. (2018) выявлена обратная связь между сывороточным уровнем ХС ЛПВП и РПЖ [18].

Влияние гипоальфахолестеринемии на риск РПЖ практически не изучено. Наши результаты не противоречат имеющимся данным о значительной обратной связи между исходными уровнями ХС ЛПВП и частотой возникновения онкологических заболеваний: на каждые 10 мг/дл прироста концентрации ХС ЛПВП приходится 36%-ное снижение риска рака (95%-ный ДИ: 24–47%) (р < 0,001), не зависящее от возраста, ИМТ, пола, курения и наличия СД [19].

В недавнем экспериментальном исследовании получены данные о протективном эффекте ХС в отношении онкогенеза: у мышей с повышенным уровнем ОХС после инъекции химического канцерогена развивались опухоли меньшего размера и в меньшем количестве [20].

Высокая частота гипоальфахолестеринемии у больных РПЖ косвенно подтверждает эпидемиологические данные об обратной зависимости между уровнем ХС ЛПВП и общей заболеваемостью раком [19]. В нашей работе выявлено, что на каждый 1,0 ммоль/л прироста уровня ХС ЛПВП приходится 98,5%-ное снижение риска развития РПЖ. 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Гиперхолестеринемию чаще всего выявляли при хроническом панкреатите (ХП), гипоальфахолестеринемию — при раке поджелудочной железы (РПЖ); частота гипертриглицеридемии при описанных заболеваниях не различалась. Найдена прямая связь содержания холестерина (ХС) ЛПВП с риском ХП, обратная — с риском РПЖ. Уровень общего ХС был обратно ассоциирован с риском панкреонекроза и «определенного» ХП. Полученные данные обусловливают необходимость дальнейшего изучения ассоциации заболеваний поджелудочной железы с уровнями липидов крови. 

Поступила: 12.03.2020

Принята к публикации: 03.05.2020

26 октября 00:00
ЛИТЕРАТУРА
  1. Григорьева И.Н., Рагино Ю.И., Романова Т.И. Эпидемиология и коморбидность артериальной гипертензии и желчнокаменной болезни. Российский кардиологический журнал. 2019; 24(6): 143–8. [Grigor’eva I.N., Ragino Yu.I., Romanova T.I. Epidemiology and comorbidity of arterial hypertension and gallstone disease. Russian Journal of Cardiology. 2019; 24(6): 143–8. (in Russian)]. DOI: 10.15829/1560-4071-2019-6-143-148
  2. Севостьянова Е.В., Николаев Ю.А., Митрофанов И.М. и др. Роль фактoров риска хронических неинфекционных заболеваний в развитии полимoрбидной патологии. Клиническая медицина. 2017; 95(8): 735–41 [Sevostyanova E.V., Nikolaev Yu.A., Mitrofanov I.M. et al. The role of risk factors for chronic non-communicable diseases in the development of transnosological polymorbility in a modern therapeutic clinic. Clinical Medicine. 2017; 95(8): 735–41. (in Russian)]. DOI: 10.18821/0023-2149-2017-95-8-735-741
  3. Mach F., Baigent C., Catapano A.L. et al. 2019 ESC/EAS Guidelines for the management of dyslipidaemias: lipid modification to reduce cardiovascular risk. Eur. Heart J. 2020; 41(1): 111–88. DOI: 10.1093/eurheartj/ehz455 4. Григoрьева И.Н. Острый и хронический панкреатит. Новосибирск: Наука; 2011. 101 c. [Grigor’eva I.N. Acute and chronic pancreatitis. Novosibirsk: Science; 2011. 101 p. (in Russian)]
  4. Grigor’eva I.N. Pancreatic cancer risk factors: a summary review of meta-analytical and prospective cohort studies part 1. Coffee and tea consumption. Experimental and Clinical Gastroenterology. 2018; 151(3): 93–6. DOI: 10.31146/1682-8658-ecg-151-03-93-96
  5. Pedersen S.B., Langsted A., Nordestgaard B.G. Nonfasting mild-to-moderate hypertriglyceridemia and risk of acute pancreatitis. JAMA Intern. Med. 2016; 176(12): 1834–42. DOI: 10.1001/jamainternmed.2016.6875 7. Hu J., La Vecchia C., de Groh M. et al. Dietary cholesterol intake and cancer. Ann. Oncol. 2012; 23(2): 491–500. DOI: 10.1093/annonc/mdr155
  6. Шарашова Е.Е., Холматова К.К., Горбатова М.А. и др. Применение множественного логистического регрессионного анализа в здравоохранении с использованием пакета статистических программ SPSS. Наука и здравоохранение. 2017; 4: 5–26. [Sharashova E.E., Kholmatova K.K., Gorbatova M.A. et al. The use of multiple logistic regression analysis in healthcare using the SPSS statistical software package. Science and Healthcare. 2017; 4: 5–26. (in Russian)]
  7. Муромцева Г.А., Концевая А.В., Константинов В.В. и др. Распространенность фактoров риска неинфекционных заболеваний в российской популяции в 2012–2013 гг. Результаты исследования ЭССЕ-РФ. Кардиоваскулярная терапия и профилактика. 2014; 13(6): 4–11. [Muromtseva G.A., Kontsevaya A.V., Konstantinov V.V. et al. Prevalence of risk factors for noncommunicable diseases in the Russian population in 2012–2013. The results of the study ESSE-RF. Cardiovascular Therapy and Prevention. 2014; 13(6): 4–11. (in Russian)]. DOI: 10.15829/1728-8800-2014-6-4-11
  8. Григoрьева И.Н. Гипертриглицеридемический острый панкреатит: прогресс и проблемы. Атеросклероз. 2017; 13(1): 41–8. [Grigor’eva I.N. Hypertriglyceridemic acute pancreatitis: progress and problems. Atherosclerosis. 2017: 13 (1): 41–8. (in Russian)]
  9. Hansen S.E.J., Madsen C.M., Varbo A. et al. Body mass index, triglycerides, and risk of acute pancreatitis: a population-based study of 118 000 individuals. J. Clin. Endocrinol. Metab. 2020; 105(1): pii: dgz059. DOI: 10.1210/clinem/dgz059
  10. Zhou C.L., Zhang C.H., Zhao X.Y. et al. Early prediction of persistent organ failure by serum apolipoprotein A-I and high-density lipoprotein cholesterol in patients with acute pancreatitis. Clin. Chim. Acta. 2018; 476: 139–45. DOI: 10.1016/j.cca.2017.11.028
  11. Miao Y.-F., Kang H.-X., Li J. et al. Effect of Sheng-jiang powder on multiple-organ inflammatory injury in acute pancreatitis in rats fed a high-fat diet. World J. Gastroenterol. 2019; 25(6): 683–95. DOI: 10.3748/wjg.v25.i6.683
  12. Ni Q., Yun L., Xu R. et al. Correlation between blood lipid levels and chronic pancreatitis. A retrospective case-control study of 48 cases. Medicine (Baltimore). 2014; 93(28): e331. DOI: 10.1097/MD.0000000000000331
  13. Hirano K., Saito T., Mizuno S. et al. Total cholesterol level for assessing pancreatic insufficiency due to chronic pancreatitis. Gut Liver. 2014; 8(5): 563–8. DOI: 10.5009/gnl13366
  14. Wang J., Wang W.J., Zhai L. et al. Association of cholesterol with risk of pancreatic cancer: a meta-analysis. World J. Gastroenterol. 2015; 21(12): 3711–19. DOI: 10.3748/wjg.v21.i12.3711
  15. Kitahara C.M., Berrington de González A., Freedman N.D. et al. Total cholesterol and cancer risk in a large prospective study in Korea. J. Clin. Oncol. 2011; 29: 1592–8. DOI: 10.1200/JCO.2010.31.5200
  16. Kabat G.C., Kim M.Y., Chlebowski R.T. et al. Serum lipids and risk of obesity-related cancers in postmenopausal women. Cancer Causes Control. 2018; 29(1): 13–24. DOI: 10.1007/s10552-017-0991-y
  17. Jafri H., Alsheikh-Ali A.A., Karas R.H. Baseline and on-treatment high-density lipoprotein cholesterol and the risk of cancer in randomized controlled trials of lipid-altering therapy. J. Am. Coll. Cardiol. 2010; 55(25): 2846–54. DOI: 10.1016/j.jacc.2009.12.069
  18. Qin W.H., Yang Z.S., Li M. et al. High serum levels of cholesterol increase anti-tumor functions of nature killer cells and reduce growth of liver tumors in mice. Gastroenterology. 2020; 158(6): 1713–27. DOI: 10.1053/j.gastro.2020.01.028

Похожие статьи

Новости

29 марта 14:59
Анонс статьи о преждевременных родах при истмико-цервикальной недостаточности

Очень скоро будет опубликована оригинальная исследовательская статья по выявлению иммунологических предикторов преждевременных родов у женщин с ИЦН

28 марта 12:01
Школа профессора Захаровой И.Н. «Педиатрическое древо. Практические уроки»

Автор журнала «Доктор.Ру» Захарова Ирина Николаевна (д. м. н., профессор) проведет практическую школу для педиатров 27 марта и 1 апреля

27 марта 09:15
FLORES VITAE. Педиатрия и неонатология

5–6 апреля в Москве пройдет XIV Общероссийская конференция «FLORES VITAE. Педиатрия и неонатология»

26 марта 15:00
Фиолетовый день: анонс статьи об эпилептическом статусе в послеоперационном периоде у пациентов с диффузными глиомами головного мозга

К публикации готовится оригинальная статья, посвященная определению частоты встречаемости, клинической семиологии и факторам риска развития эпилепсии в послеоперационном периоде

25 марта 10:36
Форум акушеров-гинекологов Центрального Черноземья, г. Воронеж

В Воронеже 27 марта пройдет форум акушеров-гинекологов Центрального Черноземья под руководством постоянного автора журнала «Доктор.Ру» Еньковой Елены Владимировны (д. м. н., профессора)

Все новости
Партнеры